Сегодня утром Васик, играя у себя в клетке, бросил маленький пластмассовый «стаканчик» из-под фотопленки в свою поилку. «Стаканчик» упал боком и наполнился водой. Васик достал его клювом, ухватив за краешек, переложил в лапку и, держа его в вертикальном положении за край и за донышко кончиками пальцев, медленно, осторожно, контролируя его вес, перевернул, как человек переворачивает стакан. Вода тонкой струйкой пролилась на поддон клетки.
Объемистая поилка каждый день почти опустевает, и теперь понятно, почему и как.
Сегодня же, на прогулке, Васик быстро потрясал крышечкой из-под швепса, как погремушкой, держа ее в клюве. В крышечке ничего не лежало (она слишком маленькая и мелкая), но Васик даже с занятым клювом издавал дребезжащий звук, имитируя громыхание погремушки!
Васик упражняет клювик, грызя пластмассовые игрушки и отрывая от них мелкие частицы (2 х 2 мм, 3 х 3 мм). А от веточек, предлагаемых ему для грызения, отказывается. До недавнего времени к концу каждой прогулки весь ковер бывал усеян кусочками пластмассы, поэтому приходилось работать мини-пылесосиком. Но Васик начал грызть игрушки прямо над баночкой из-под аспирина (делал это трижды на моей памяти, и еще трижды - маминой), так что частицы пластмассы падают в нее, как картофельные очистки - в мусорное ведро. Что побуждает его быть настолько аккуратным – сказать трудно.
Он сам пришел к этой мысли, и сорит в «ведро» даже тогда, когда за ним не наблюдают. Недавно я собирал вечером его игрушки, вытащил из-под дивана одну поместительную баночку, а в ней оказалась целая горсть пластмассового мусора.
На 3-м этапе создания погремушки Васик кладет в маленькую банку из-под аспирина не одну крышечку от швепса, а иногда две, одну за другой!
А еще он научился вкладывать крышечку в банку не только сверху, но и обходить банку, когда она лежит на боку, находить отверстие, и ловко забрасывать крышечку сбоку!
Кроме того, Васик, разбирая на днях сложную «матрешку», взял крышечку из одной банки, и переложил ее в другую такую же, которая стояла отдельно, и не была элементом «матрешки».
А на 4-м этапе, во время игры с погремушкой, Васик придумал еще один вариант действий: то схватит банку (уже с крышечкой внутри) клювом за краешек, быстро положит ее на бок, а то, подождав несколько секунд, и привыкнув к ее новому положению, поднимет, поставит опять на дно, то опрокинет, а то поставит! И так несколько раз.
P.S. Раньше, когда Васик играл с колокольчиком, он подбрасывал его, чтобы услышать его звон, когда он упадет на пол. А теперь он держит колокольчик в клюве за ушко, и размеренно звонит в него! «Это ваш первый звонок.»
(Обычно эти слова произносятся в сентябре, на противоположном краю года).
Каждое утро мы кладем Васику в домик на поддон несколько «напольных» игрушек, пластмассовых баночек и крышечек, на время, пока он заперт и бодрствует, потому что игрушки-«висюльки» меньше развлекают его. В воскресенье, когда Васик был с нами на даче, в его домике оказались сразу две больших емкости – баночки из-под аспирина. Обе Васик поднял с поддона, одну поставил на край поилки (она с плоской «ступенькой», поэтому баночки удерживаются на ней, и к тому же их подпирает близкая жердочка). А другую Васик бросил прямо в поилку. Когда она наполнилась водой, Васик достал ее клювом, поднял над первой баночкой, положил ее боком на край первой и перевернул. Вода аккуратно перелилась в баночку, стоящую на краю поилки.
Сейчас движение лапкой, которым Васик толкает вперед баночку из-под аспирина, стало еще более отчетливым.
Вначале он налетал на игрушку с разбега, и толчок лапкой происходил по инерции. Потом он начал толкать игрушку лапкой осознанно (иногда несколько раз подряд), но по-прежнему с разбега: игрушка катилась, он толкал.
Сейчас, стоя рядом с игрушкой, он медленно отводит лапку назад (не без усилия, потому что попугайчику это сделать труднее, чем человеку), а потом делает ею быстрое движение вперед и толкает игрушку. Один или два раза он промахивался, и повторял попытку, снова отводя лапку назад.
Васик иногда стремится играть в строго определенном месте.
Если он играет с «матрешкой» на кровати, и роняет на пол, покрытый ковром, все ее составляющие, он может слететь за ними на ковер, собрать «матрешку» заново, положив меньшую крышечку в большую, потом взять большую за край, взлететь вместе с ней и ее содержимым обратно на кровать и продолжать играть там.
Бывает, что он, играя на полу, толкая и бросая одну крышечку перед собой, проходит вдоль стены холла из соседней комнаты, где стоит его домик, в мою. Поиграв немного у меня, он вдруг бросает крышечку, бежит к двери, поворачивает в сторону своей комнаты, скрывается за углом, и вскоре раздается приближающийся стук и грохот – Васик идет ко мне в комнату с другой игрушкой, чтобы играть уже с двумя, кладя одну на другую и сбрасывая вновь.
Несколько дней назад он перенес в мою комнату одну за другой семь игрушек, пока меня в ней не было.
Васик теперь сам собирает «матрешки»! Он научился совершать многоэтапные последовательности действий:
1. Подносит в клюве крышечку от швепса к баночке из-под аспирина.
2. Если баночка лежит на боку, и сверху в нее не удается положить крышечку, Васик кладет крышечку на ковер, берется за баночку, и переворачивает ее, ставя на дно.
3. Опять подбирает крышечку, и кладет внутрь банки.
4. Далее возможны варианты:
- Васик может ухватить клювом банку и отбросить ее на полметра, чтобы послушать, как получившаяся погремушка брямкает;
- Васик может взять получившуюся погремушку в лапку, кончиками пальцев за верхний край и за днище, и, держа перед собой, раз за разом постукивать ею по полу, если стоит на деревянном паркете – опять-таки для того, чтобы послушать, как она брямкает.
Он может поменять последовательность действий: сначала поставить на дно баночку из-под аспирина, затем пойти за крышечкой от швепса (иногда – на приличное расстояние), возвратиться с ней к банке, и бросить внутрь.
Подносить крышечку к банке, и класть внутрь нее - или на нее, если она лежит на боку - Васик начал сам.
(Точно так же, как сам научился собирать разбросанные по полу игрушки в одну кучу. В такой куче может оказаться половина всех игрушек.)
Я несколько раз повернул банку и поставил ее на дно в его присутствии, на расстоянии пальца, после того как он начал приносить к банке крышечки и класть сверху. Догадался ли Васик сам, как надо действовать, или научился у меня (что не менее приятно), теперь он сам собирает «матрешки».
Однажды я видел, как он собрал «матрешку» из трех элементов различной величины: положил маленький бубенчик в крышечку от швепса, взял ее за краешек и так бросил внутрь банки из-под аспирина.
Васику сейчас полтора года. Год и четыре месяца он прожил у нас. Он пока не говорит ни одного слова из тех, что мы ежедневно ему повторяем, хотя интересуется ими и перепархивает на нас, когда гуляет. Зато он хорошо имитирует различные звуки:
«Стук----стук---стук--стук-стук-стук!» - подпрыгивание на паркете пластмассовой игрушки, которую он сам же бросил.
«Тррю, тррю-тррю, тррю-тррю, трррррр!» - электронную трель игрушечного волнистого попугайчика на батарейках.
«УииииииИИИ! – ЙУУУуууууу!» - скрип открываемой и закрываемой балконной двери.
Сигнал мобильного телефона (оригинал непередаваем),
и некоторые другие звуки.
Скрип открываемой балконной двери Васик с некоторых пор использует как сигнал, адресуемый нам. Не пользуясь человеческими словами в общении с нами, он воспользовался звуком, который производится домашней деятельностью самих хозяев и который ожереловые попугайчики не подают друг другу в природе (да и люди, надо сказать, тоже не подают его друг другу как сигнал). Правда, заимствовав этот звук, выбрав его из других окружающих привычных звуков, он «без согласования с нами» наделил его совершенно произвольным значением, нужным вначале ему одному. С его помощью Васик дает понять, что он устал за день и его пора накрывать на ночь. В первый год жизни у нас он с этой же целью каждый вечер подавал короткое «цвирк!», звучащее в строго определенной ситуации, но потом заменил его на громкий заимствованный звук.
Если первые сигналы игнорировать, Васик повторяет их чаще и громче, а как только на клетку опускается покрывало, он сразу успокаивается и умолкает.
Впрочем, скрип балконной двери настолько понравился ему, что Васик в какой-то момент (примерно в начале лета) стал подавать этот сигнал в любой час дня и безо всякого повода, и добрая половина всех звуков, издаваемых им за день, стала состоять из «УииииииИИИ!» Но потом он снова привел его к прежней ситуации, стал сообщать нам этим звуком, что его домик пора накрывать на ночь.
Васик любит класть в пластмассовую баночку из-под аспирина другую свою игрушку – подвеску с четырьмя одинаковыми зеркальными гранями.
У него есть баночки двух «калибров»: большая, куда подвеска входит свободно и лежит в ней, и меньшая, куда подвеска не входит, но лежит наверху нее и не сваливается. С одной стороны подвеска увенчана как бы четырехскатной маленькой крышей, с ушком для пластмассовой цепочки (давно откушенной), и эта крыша заходит внутрь меньшей баночки и мешает подвеске свалиться.
На днях, когда Васик был на прогулке, я поставил обе баночки у него на виду, вплотную друг к другу, а подвеску положил на полпути к ним. Васик поднял подвеску клювом за ушко, понес к баночкам, и, подержав подвеску над каждой из них по нескольку раз, положил в большую.
Я воссоздавал эту игровую ситуацию неоднократно и в разном окружении, по одну сторону от журнального столика, на паркетном полу, и по другую сторону, на ковре, и оказалось, что Васик предпочитает класть подвеску в большую баночку, в которую она помещается целиком, редко ошибаясь.
Этой весной, в середине мая, у нас дома появился птенчик ожерелового попугая. Продавец сказал, что он мальчик, и что ему 2,5 месяцев. Птенчик весь травянисто-зеленый, но клюв розовый, и лапки тоже розовые, а подмышки и «штанишки» – желтые. В первый же день мама назвала его Васей, и я с этим согласился.
Пока Васик ничего не говорит, а первое время вообще не издавал других звуков, кроме призывного крика. Хотя ему явно нравится, когда разговаривают с ним. Тогда он бегает по жердочке вправо-влево, и иногда ставит лапку на что-то невидимое, как бы шагая ко мне.
Первое время он был очень пугливым, волновался, когда мы за ним ухаживали, меняли корм, воду и подстилку, но сейчас уже почти привык. Он начинает перепархивать внутри клетки, только когда я открываю дверцу и ставлю внутрь металлическую мисочку с вкусностями. Однако он уже знает, что в этой миске ему приносят самое вкусное (черешню, малину, землянику, смородину), сразу же спускается со стенки, когда я убираю руку, и заглядывает внутрь. Надо видеть его выражение лица (иначе не скажешь), когда он ест ягоду. Это попугай, у которого рот до ушей.
Васик – правша. Поэтому правая лапка, которой он ест, обычно вся перемазана ягодным соком, и заметно темнее левой.
Одуванчики же он воспринимает скорее как развлечение. Как только я заправляю ему внутрь куст, он сразу забирается на стенку и «обстригает» его – все листья падают на пол. Потом он наклоняется с жердочки, подбирает с пола листья по одному, и начинает пережевывать.
Просыпается он очень рано – часов в 6, начинает активно лазить по прутьям клетки и звонить в колокольчик. Жалюзи пока не купили, поэтому приходится и ложиться пораньше.
Васик научился открывать клетку прежде для того, чтобы заходить в нее, хотя не вечером, когда ему пора спать, а в середине прогулки. Сделает несколько энергичных кругов по комнате, с пересадками на разные места, налетается, захочет пить – садится на клетку, спускается по передней стенке, открывает дверцу клювом (она большая и открывается в сторону, а не вверх или вниз) и заходит внутрь, к поилке.
А недели три назад он сам вышел из клетки, проделав с дверцей, по-видимому, то же самое с другой стороны, опять-таки не в тот час, когда мы его выпускаем, а когда он обычно бывает заперт. Перед тем как отправиться в гости, я заманил попугайчика в домик, чтобы не оставлять его одного в квартире, а дверцу просто закрыл на легкую защелку, не вставляя в петлю дополнительную щеколду. Защелка, очевидно, немного стерлась от частого использования, и дверцу легко стало открыть. Потому что, когда я вернулся вечером, клетка была распахнута, а Васик задремывал на игровом дереве.
Со сна он почти не реагировал на уговоры и игрушки. Еле-еле водворили обратно.
До последнего времени я был убежден, что попугай не может научиться пользоваться ложкой, вилкой или тарелкой, или какими-то эквивалентами столовых приборов. Что он так и будет всю жизнь есть с лапы, необразованный птиц. Васик заставил меня в этом усомниться.
Он очень полюбил горох в стручках. И, когда он на днях «распатронил» очередной стручок, то воспользовался его половинкой, как длинной вогнутой ложкой. Васик не смог сразу съесть последнюю горошину, поэтому, откусив кусочек, осторожно положил остальное в пустую половинку стручка, которую не выпускал из лапы. И пока он жевал кусочек, он держал перед собою надкушенную горошину в «ложке». Он мог бы просто отбросить пустую половинку стручка, и поддержать горошину неоснащенной лапкой (как делает всякий раз, когда ест крупное семечко или орешек), но предпочел помогать себе посторонним предметом.
Наконец-то Васик обнаружил, что за пределами домика с жердочками можно прогуливаться не только по удобному карнизу для занавесок. Третьего дня во время полетов по комнате он опускался и на пол, и на пуфик, и на шкаф, а первым человеком, на которого он сел, была мама.
Зная, что Васика интересуют мелкие предметы, из которых можно извлекать звуки, я добыл для него игрушечного попугая. Да не простого, а поющего. Пластмассового волнистика-«чеха» в натуральную величину, аккуратно сделанного, без всяких тяп-ляп, реалистично раскрашенного под бело-голубую птичку с темными пестринками, с колечком в лапках (через него продевают жердочку), с противовесом внизу (боксом с двумя литиевыми батарейками, музыкальным устройством и динамиком). Включаешь – игрушечный попугай издает серию коротких звонких трелей. Потом он умолкает, и начинает снова подавать электронный голос, если его качнуть или потрогать.
Зарядил я в игрушку батарейки, передвинул выключатель и поднес Васе, который в это время сидел на нижней ветке игрового дерева. К самой ветке прицеплять не стал. Васик послушал несколько секунд и начал отходить. Отступил к стволу дерева, поднялся по нему на другую ветку, ярусом выше, и КАК ЗАКРИЧИТ!!! Не испуганно, а возмущенно. И не умолкает. Нарушитель границы (вернее, я, державший «нарушителя границы») громкости его голоса не вынес, и поспешно удалился из комнаты.
На следующий день я снова принес Васику эту игрушку. Сначала включил ее, подождал немного, проиграл трель несколько раз в пределах слышимости, вошел в комнату и прикрепил ее на шкафу на некотором расстоянии. Васик забрался повыше, но не кричал, а только слушал с интересом.
Теперь Васик не так часто, как раньше, стучит о пол самодельной погремушкой - баночкой из-под аспирина, в которую он сам предварительно положил крышечку от швепса.
Он по-прежнему собирает погремушку и берет баночку в лапку, но держит перед собой на весу, не опуская на пол и не перекладывая в клюв, пока не устанет. Иногда он ею покачивает – выше, ниже, - но не стучит.
А еще Васик научился толкать баночку клювом, одновременно закручивая ее вокруг оси, таким образом, что она долго вращается в положении неустойчивого равновесия, как кукла-неваляшка, прежде чем снова «устаканиться», принять вертикальное положение и остановиться.
Этого я не могу! Если я попробую это делать, у меня процент падений баночки будет выше.
Раньше Васик разбирал «матрешку» (которую сам перед этим собрал) одним из трех способов:
1. Брал баночку из-под аспирина в лапку (захватывая ее пальчиками за верхний край и за ребро донышка), приподнимал ее над полом, засовывал внутрь голову и вытаскивал крышечку от швепса.
2. Ухватив баночку клювом за край, опрокидывал ее на бок, и крышечка вываливалась.
3. Подбрасывал баночку высоко в воздух, и при падении крышечка вылетала.
Сейчас он разбирает «матрешку» новым и самым элегантным способом: берет баночку в лапку, приподнимает ее над полом, затем, держа на весу, осторожно наклоняет. Крышечка выпадает. Хотя от прежних способов Васик не отказывается.
Васик очень любит приносить баночку из-под аспирина на участок пола, не покрытый ковром, чтобы бросить ее и послушать, как она стукнет. В комнате, где он живет и обычно гуляет целый день, когда мы его выпускаем, три таких участка: возле окна, под высокой кроватью на ножках, и возле двери, ведущей в холл.
Когда он играет возле двери, он часто выбирается в холл, выходя туда пешком. Но пол в холле полностью покрыт другим ковром, и игрушка не стучит. Поэтому Васик может вернуться назад к себе в комнату, а может бросить игрушку в сторону комнаты отца – в ней пол возле двери тоже ничем не застелен. Добираться до этого участка ему приходится в несколько приемов: нужно бросить игрушку в определенном направлении два, три, четыре раза, чтобы она наконец попала, куда нужно, и громко стукнула.
На первый взгляд, в этом маленьком путешествии нет большого смысла: повернуть назад, вернуться в его комнату Васик может в один прием, и продолжать игру здесь. Но ему очень интересны новые горизонты, интересно узнать, что делается в комнате отца: может, и игрушка там стучит как-нибудь по-новому?
Без знакомой игрушки он туда не идет. Бросая игрушку в ту сторону, он осуществляет подачу стимула самому себе.
Человек тоже осуществляет подачу стимула самому себе, с помощью слова, мысленно или вслух называя определенный предмет или место, причем в отсутствие называемого. Часто - даже в отсутствие воспоминаний о называемом (он может еще не видеть этого предмета в своей жизни, или в новых обстоятельствах). Благодаря этому человек может планировать.
Но, если Васик не идет, а летит из своей комнаты в комнату отца (или на кухню), он не несет с собой в клюве игрушку, хотя мог бы ее поднять в воздух. Он летит на разведку безо всего, свободный, как настоящая птичка. Он переносит в клюве по воздуху многие игрушки, в пределах своей комнаты, когда ему хочется. Но в этих случаях игрушка не служит стимулом, поскольку он ее не выпускает. Чтобы лететь в малознакомое место, стимул Васику не нужен. Игрушка-стимул, который он сам подает себе, нужен ему только, когда он путешествует пешком.
Может быть, все дело в том, что он начал летать по квартире, садясь на крыши шкафов и карнизы для занавесок, гораздо раньше, чем ходить по ней пешком.
Жизнь на даче повлияла на наши отношения с Васиком самым благоприятным образом. Прошло чуть больше недели, как едва-едва прирученный попугай стал брать лакомство из рук у каждого члена семьи!
Дело, наверное, в том, что и мы неплохо отдохнули, расслабились, а Васик это сразу почувствовал, и он сам попал в более естественную для него обстановку (средняя полоса России все-таки ближе афро-азиатскому жителю, чем город). При этом мы каждый день от зари до зари, а не только по вечерам, были на виду у Васика, постоянно ходили рядом с его клеткой.
Мог повлиять и фактор «обогащенной среды». В городской квартире мало на чем можно остановить взгляд, отдельных предметов сравнительно немного; а в дачном домике такой восхитительный беспорядок, столько разных интересных вещей! И такая непричесанная трава, такие густые яблони виднеются в проеме открытой двери! (Правда, я читал, что «обогащенная среда» стимулирует не столько доверительность и открытость, сколько интеллектуальные способности. Но тот же самый автор указал, что интеллект и эмоции – это взаимосвязанные вещи.)
Кроме покупных игрушек (гирлянд из колечек, гирлянд из круглых пластинок и шариков), мы даем Васику разные другие предметы: пластиковые пробки, настоящие пробки от шампанского, крышечки от швепса, деревянные катушки для ниток, маленькие пластиковые баночки из-под аспирина, предварительно промытые. Все эти вещи Васик охотно принял в дар в качестве игрушек, всякий раз обнаруживая удивительное совпадение оценки, и играет с всеми этими не слишком схожими предметами одинаково.
Обычно мы раскладываем их на свободной площадке перед самой дверцей клетки. Васик выходит, и начинает их сбрасывать со столика. Интересно то, что его нисколько не пугают громкие звуки, если их производит он сам. Иногда он даже стремится к тому, чтобы стук получился погромче: схватив какую-нибудь пробку в клюв, он резко и целенаправленно взмахивает головой, как дровосек топором, и с силой швыряет ее вниз, себе под ноги.
Теперь он спускается на пол (свершилось!), и подолгу бродит по нему, стуча игрушками.
Игрушку, которая ему особенно понравилась, он держит в лапке и грызет. Чаще всего это самодельная погремушка: маленькая пластиковая баночка из-под лекарства, наполненная прозрачными плексигласовыми шариками размером с ноготь. Если потрясти ею, погреметь перед ним, Васик идет на звук и старается отнять погремушку, что ему, конечно, позволяют. Но самой любимой «шумящей» игрушкой оказывается леденец в обертке. Если взять очередной леденец кончиками пальцев и пошелестеть, похрустеть оберткой, Васик, где бы он ни был, тут же летит к конфете, забирает ее, потом поворачивается и летит вместе с конфетой в клюве на дверь, чтобы поиграть с ней там. Сами леденцы он не ест (хотя я видел однажды, как он отколупывал и смаковал кусочки). Зато он очень любит их разворачивать.
А однажды он улетел на дверь вместе с шариковой ручкой.
Некоторые игрушки он забирает с собой вечером в клетку. И тогда наутро, когда мы его снова выпускаем, можно видеть, как он выходит вместе с игрушкой. Он часто пользуется ею как подпоркой: уже сидя в проеме дверцы, на особой жердочке, наклоняется, опускает игрушку на поверхность стола и, не выпуская из клюва, ставит затем лапки. Возможно, он пользовался бы ею как орудием, если бы высота была побольше; но при необходимости он может дотянуться, опереться на поверхность стола и кончиком клюва.
Чтобы Васик быстрее привыкал ко мне, я начал у него на глазах повторять его жесты: покусываю пальцы (изображая рукой лапу), почесываю затылок, даже пытаюсь подражать его крику. Это помогло. Правда, возник вопрос: кто кому попугай?
Он стал чувствовать себя еще более уверенно, когда мы начали его выпускать. Раз в несколько дней мы открываем дверцу клетки, и отходим в сторону. Но он не всегда соглашается выйти.
Если же он выходит, он пролетает всю комнату, садится под самый потолок, на карниз для занавесок, и начинает с интересом передвигать большие, деревянные, декоративные кольца. Больше он ни на что не садится, даже на специально подготовленное «дерево» с ветками. В первый раз, когда мы его выпустили, он растеряно наматывал круги по комнате (хотя посадочных мест было более чем достаточно), в конце концов уцепился сильными лапками за притолоку, повис вниз головой, и какое-то время оставался в таком положении.
Об оконное стекло он стукнулся только один раз. Во второй раз он знал, что в оконной раме - невидимое стекло. (Если бы и люди учились так же быстро, как попугаи!)
Надо сказать, Васик и у себя в домике предпочитает сидеть на жердочках. На пол он идет очень неохотно, предпочитая дотягиваться до листьев одуванчика (и до бумаги, которую можно порвать) сверху. Он ступает на пол, только если уронит туда ягоду. Она слишком вкусная, чтобы оставлять ее там.
А засыпает он чаще всего на стенке клетки, а не на жердочке – забирается на вертикальную лесенку и остается там, пока мы его не накрываем.
Вчера, во время игры с Васиком на полу в «матрешки», меня посетила мимолетная мысль надеть крышечку от швепса (хорошо знакомую игрушку) на маленькую пластиковую баночку из-под лекарств (другую игрушку, тоже хорошо знакомую), поскольку их диаметры почти совпадали. Крышечка налезла туго.
До сих пор я создавал «матрешки» из элементов, сильно отличающихся друг от друга по диаметру, свободно болтающихся друг в друге. Васик поступил с ней так, как всегда поступал с подобными сборными конструкциями. Он попытался разъединить их, вытащить одну игрушку из другой, но безуспешно.
Предприняв несколько попыток и убедившись, что крышечка даже не сдвигается, Васик рассердился - в точности как человеческий ребенок, который уже привык и к определенному классу задач, и к их успешному разрешению. И эмоция, и связанные с ней порывистые действия Васика были узнаваемы настолько, что ошибиться было невозможно. Он сделал попытку напасть на мои пальцы (впервые с тех пор, как стал членом семьи), которыми я в это время держал колокольчик. А потом, действуя клювом, разбросал остальные игрушки совершенно такими же движениями, какими разбрасывает свои игрушки ребенок, пиная их носком ботинка. Я поспешил разъединить конструкцию. Васик набросился на крышечку из-под швепса и несколько раз, изо всех сил, швырнул ее на ковер перед собой.
Крышечка укатилась под диван, и Васик быстро, тоже совсем по-детски, успокоился.
Прежде Васик перемещал баночку из-под аспирина, беря ее клювом за краешек и перенося, либо подбрасывая баночку клювом в определенном направлении, либо катя ее, толкая вперед носиком. Теперь он умеет катить баночку лапкой.
Он и раньше толкал баночку лапкой, но только по одному разу, как бы случайно, как бы слишком торопясь к ней, и прикасаясь к ней лапкой прежде, чем клювом. Сегодня вечером, когда он покатил баночку, толкнув ее перед собой лапкой несколько раз подряд, всякие сомнения отпали. Он делает это преднамеренно.
Когда Васик играет на полу, передвигая и подбрасывая игрушки, он постепенно загоняет их в дальний угол комнаты, за изголовье кровати. Причем, чтобы взять их оттуда и перенести обратно на середину комнаты, мне приходится огибать еще и прямоугольный журнальный столик с глухими стенками, приставленный к углу кровати. Васик всегда прибегает посмотреть, что это я собираюсь делать с его игрушками. Но, когда я их поднимаю с пола и, держа в руке, выбираюсь назад, Васик не следует за мной, чтобы не упустить из виду игрушки. Он стремительно бежит в сторону, под кровать, огибая журнальный столик с другой стороны, и более коротким маршрутом добирается до середины комнаты, где поджидает меня. Он заранее знает, куда я направлюсь и принесу игрушки.
