Прошло около двух недель, с того момента, когда птиц «перелетел» порог нашего дома. Теперь у него уже было имя, которое ему нравилось, соответствовало, и на которое он откликался. Цезарь понемногу начал привыкать к своему новому окружению, уже не так злобно реагировал на мое приближение к клетке. Скорее даже наоборот, он с интересом рассматривал меня, когда я ее чистила. Я старалась чистить клетку каждый день и намеренно уделяла этому мероприятию немного больше времени, чем требовалось. Параллельно обсуждая с птицем нашу «совместную» жизнь и «строя планы на будущее». Наши отношения намного улучшились «на почве» грецких орехов и винограда, которые Цезарь с удовольствием поглощал в ограниченных мной дозах. Каждый член семьи извещал других о том, сколько кусочков грецкого ореха он дал птице. Мы договорились, что в день надо давать не больше одного целого ореха. Наши полеты и «поимки» вошли в привычку. Цезарь с нетерпением ждал, когда я его выпущу на свободу. И каждый раз «сражался до последней капли крови», чтобы не возвращаться назад. Я обратила внимание, что он не старался меня укусить, а просто вырывался. Из этого я сделала вывод, что птица относится ко мне доброжелательно.

Однажды, когда я работала за компьютером, я услышала очень странные стоны. В этих стонах заключалась просто вся мировая скорбь и одиночество. Я осторожно обернулась и увидела нечто, что сильно удивило меня. Цезарь сидел в своей клетке, трогал лапкой свою головку и шею и стонал. У него был такой жалобный и одинокий вид, что мне тоже сразу стало очень грустно. Я встала из-за стола и вышла на кухню, где мама готовила ужин. Цезарь даже не обратил на меня внимания и продолжал эти загадочные «рукоблудия».

- Мам, я сейчас за птицей заметила, что она как-то странно себя ведет.

- А что не так?

- Да я даже не знаю, как это назвать. Как будто онанизмом занимается.

- Это как это?

- Ласкает себя лапкой и стонет. Даже глаза закатывает. А вид у него такой печальный и одинокий.

- Может его выпустить. Пусть полетает.

- Так ты ж вчера сама сказала, чтобы я это чудовище больше не выпускала.

- Вспылила немного. Но эта же скотина люстру скоро совсем оторвет. А еще повадился на шкаф летать. Сидит и грызет его, как популяция москитов.

- И что делать с этим уголовником? С другой стороны жалко его. Он так радуется, когда его выпускают.

- Да ладно уж, выпусти. Раз завели на свою голову, надо теперь как-то уживаться.

Обе тяжело вздыхаем. Иду в кабинет. Выпускаю «голубей мира».

Обрадовался (как всегда). Занял позицию на люстре (как всегда). Беру тряпку (как всегда). Показываю ему с угрожающим выражением лица и словами: «А ну-ка, брысь оттуда!» Понимает угрозу. Слетает на крышу клетки (к слову, я только через две недели обнаружила, что крыша клетки открывается и туда пристраивается жердочка). Сидит на крыше, ждет «сигаретку». Я заметила, что он с большим удовольствием грызет бумагу. Все время старается скоммуниздить с моего стола визитные карточки, карандаши. Однажды застала его, когда он пытался утаранить кошачий ветеринарный паспорт. Не птица, а летающая катастрофа! Начала сворачивать ему из листов бумаги «сигаретки».

Заметила за Цезарем, что он безумно боится резких движений и рук над головой. А еще он боится движущихся теней на стенах и потолке. Я наткнулась в Сети на танцующего какаду. Собрались у монитора всей семьей. Ржали как полоумные. Надо же! Оказывается они и такое умеют. Спорили с отцом. Отец утверждал, что это музыку подобрали и смонтировали, а какаду просто так кланяется. А я пыталась его убедить, что это не монтаж. Начали с мамой включать своему музыку и танцевать перед ним. Со стороны выглядело как вечеринка у эпилептиков. Цезарь просто бесился, когда включали музыку. Начинал орать и типа нападать на нас. Да… похоже они не все от музыки тащатся. Обидно! Нет, я конечно ни на что не рассчитывала, когда его покупала. Да я и понятия не имела, что есть такие таланты. Теперь могу понять, почему так много людей мечтают завести попугая. Понасмотрятся вот таких роликов… Я и не знала, что бывают такие танцоры-трюкачи-балаболы. Ой, а еще одного видела… Такой ласковый! К своему хозяину прижался, глаза закатил, стонет. ПОГОДИТЕ-КА!!! СТОНЕТ!!! ВОТ ОНО ЧТО!!!

- Мам!

- Что случилось?

- Я поняла, чего он стонет. Он и вправду себя ласкает. Ему очень одиноко.

- Да ладно тебе.

- Нет, я серьезно!

Вечером заигрываю с птицей. Держу в руке бумажную сигаретку. Дразню его, а он пытается ее у меня вырвать. Весело проводим время. Иногда поддаюсь, чтобы он не потерял интерес. Сидит с сигареткой «в зубах». Доволен как танк. Просит все повторить. Намеренно бросает ее в мою сторону. Все начинается сначала. Я тихонечко постукиваю сигареткой его по бокам, по голове. Кручу ее вокруг головы. Он смешно вытягивает шею, почти подпрыгивает, неуклюже раскачивается. Такой забавный. Злится, если я ему долго не поддаюсь, и он не может отнять у меня бумажку. Я смеюсь. Нарочно его поддразниваю. Легонечко стукнула его бумажкой по клюву и почесала его «кавказский профиль». Замер! Глаза на выкате. Клюв так и остался открытым. Притих и смотрит на меня ошалело.

- Тебе что? Понравилось, как я тебя бумажкой почесала?

Сидит притихший. Тогда я повторяю «манипуляцию». Птица обмяк, закатил глаза. Снова останавливаюсь. Тогда он смотрит на меня и наклоняет голову. Я удивлена.

- Еще хочешь?

Как будто понял вопрос. Наклоняет голову еще ниже и тихо курлыкает. Во дела! Продолжаю его чесать бумажкой. Птиц тащится. Сидит обалдевший от счастья. Можно сказать почти впал в состояние нирваны. Убираю бумажку и осторожно пробую почесать его пальчиком. Встрепенулся. Шипит на меня с поднятым хохлом. Тихо с ним разговариваю и медленно протягиваю к голове руку с бумажкой (но бумажка это так… для отвлечения внимания). Самой страшно. Клювяка у него тот еще! Он на моих глазах орех грецкий расколол, а что ему мой палец. Отгрызет, как не фиг делать. Боюсь, а лезу. Дотронулась до его маквы пальцем. Немного почесала. Фу! Пронесло! Палец целый. Птиц снова притих, но сидит очень настороженный. Подозревает. Снова чешу его в тех местах, где ноздри. Оба друг друга боимся до ужаса. Но обоим очень понравилось это занятие. Птиц смягчился. Уже не бычится и с удовольствием принимает мои знаки внимания. Тогда иду «во банк». Выбрасываю бумажку и пробую почесать его ноздри двумя пальцами с двух сторон. Сначала вздрагивает. После моего нежного прикосновения замирает и прикрывает глаза. Я радуюсь как ребенок. УРРРА!!! Я знаменитый дрессировщик бешеных попугаев!!! Готова запрыгать от радости. Сердце бешено стучит в груди. Хочется чтобы все узнали о моем достижении.

- Мам, иди сюда, что покажу!

Приходит мама.

- Смотри сюда!

Демонстрирую ей свой подвиг. Мама тоже удивлена.

- Как это ты его так приручила?

- Не поверишь! Случайно.

Рассказываю все по порядку. Мама видит мой детский восторг. Сама улыбается.

- Ты у меня все еще как ребенок.

Ничего себе ребенок! Я знаменитый укротитель попугаев! Вот я кто!

С того вечера наш «петтинг» повторялся ежедневно. Подключаю осторожно вторую руку. Сначала боится. Потом привыкает. Понимает, что две руки – в два раза больше кайфа. Через три недели я уже мацала птица во всех интимных местах. Чесала ему под крыльями, нежно дергала за хвост (ему это тоже ужасно понравилось, прям массаж копчика), гладила спинку. Ну а про макву я просто молчу. Он вкладывал мне свою башку прямо в руку и отключался. Я обнаружила, что оказывается у него под хохлом плоский и плешивый череп. Так хохотала!

- А ты оказывается еще и плешивый попугай! Как мой дядька прямо.

Лысина такая горячая. Так и хочется его туда чмокнуть. Блин… Я что, извращенка? Но идти на руки категорически отказывается. Панически их боится. А еще боится, когда я приближаю к нему свое лицо. НУ ГДЕ У НИХ ЛОГИКА??? Только что его башка лежала у меня в ладони. Я легко могла ему шею свернуть! А на руку не идет. Вот чудной пентюх!

[attachmentid=11524] [attachmentid=11525] [attachmentid=11526]

[attachmentid=11527] [attachmentid=11528] [attachmentid=11529]

[attachmentid=11530] [attachmentid=11531] [attachmentid=11532]