Пернатый десант
Запись опубликовал Hummingbird
648 просмотров
Ах, жизнь моя жестянка!
А ну ее в болото...
Живу я как поганка,
А мне летать, а мне летать,
А мне летать охота!
Песенка Водяного из м/ф «Летучий корабль»
музыка: М. Дунаевский
слова: Ю. Энтин
А ну ее в болото...
Живу я как поганка,
А мне летать, а мне летать,
А мне летать охота!
Песенка Водяного из м/ф «Летучий корабль»
музыка: М. Дунаевский
слова: Ю. Энтин
- Слушай, ты вообще птица или где? Что ты камнем валишься на пол? Ты в курсе, что вот эти штуковины, приделанные к твоей спине, которые ты расчехлила в разные стороны как медуза, называются крыльями. Если ты попробуешь ими помахать, тебе не придется висеть между небом и землей кверху попой. Тебе что мама в Африке не рассказывала как ими пользоваться? – делала я выговор Скарлет, в очередной раз выскребая ее между клеткой и стеной, где она застряла.
Каждый раз, как только я подходила к ее клетке и хотела ее взять на руку, она тут же с оглушительным рычанием и клокотанием падала вниз. А я никак не могла взять в толк, почему она не использует крылья. Забыла что ли как летать надо? Я то думала это как на велосипеде – один раз научился и на всю жизнь. И вот тут-то и началось самое интересное…
Это было впервые, когда вся наша семья стала свидетелями попугайских «коммуникаций». За дело взялся не кто-нибудь, а заслуженный «Гагарин» всех времен и народов – наш какаду Цезарь. Подрезанные крылья совершенно не мешали ему совершать плановые (да и внеплановые тоже) полеты, крутить в воздухе сальто, исполнять мертвые петли. Одним словом, он закручивал такие виражи и совершал такие маневры, что ВВС на его фоне выглядели как сопливые школьницы.
И вот картина «Грачи прилетели». Цезарь учит Скарлет стартовать. Они сидят напротив друг друга на самых верхушках решеток (открытой крыше клетки) и яростно размахивают крыльями, практически поднимая клетку в воздух (кстати, далеко не маленькую). Затем, Цезарь переходит на верхнюю присаду и приглашает Скарлет сделать то же самое. Птицы уже рядом и готовы к взлету. Цезарь начинает вести обратный отсчет (я вам клянусь!). Он что-то тявкает на своем попугайском несколько раз, и они оба срываются с места. Дальше все не очень гладко, потому что Цезарь то совершает маневр, делает круг по комнате и летит назад на клетку, а вот Скарлет летит по прямой до тех пор, пока не повисает на занавеске, застряв когтями в тюле. Я ее снимаю и возвращаю на клетку. Цезарь начинает ей что-то опять втирать, долбит ее в макву. Скарлет оправдывается, как двоечница перед родителями. Через некоторое время все повторяется, но теперь уже Скарлет повисает на ковре (не вписалась в поворот). Я ее снимаю, Цезарь ее отругивает, Скарлет послушно огребает со всех сторон критику.
Следующие несколько дней полеты повторяются примерно по одному сценарию, но с разными косяками. То Скарлет ударится обо что-то башкой, то повиснет как маятник на часах на люстре, то не впишется в «посадочную полосу». В конце «Курса полетов для Чайников» Цезарь уже сам не летал, а только давал команды с крыши клетки. Дальше схема примерно такая: Скарлет послушно взлетает и выполняет задание инструктора. По возвращению инструктор выставляет ей оценку по пятибалльной шкале и указывает на допущенные ошибки (ну там к примеру, не так крыльями махала, не так хвостом рулила). Либо, Скарлет взлетать отказывается (причины могут быть разные: голова болит, месячные), тогда она получает от Цезаря тонизирующий пинок под зад… и взлетает. А дальше все как было описано выше.
Через пару недель два военных Боинга уже веселили домочадцев показательными выступлениями. Синхронные полеты, мертвые петли, зависание в воздухе, имитация летучих мышей (вот этот маневр огорчал моих родителей больше всего, так как время от времени «летучие мыши» какали на ковер или отрывали от люстры весюльки).
Когда Скарлет выполняла какой-нибудь сложный элемент пилотажа, Цезарь принимал императорскую осанку и, объятый гордостью за свою ученицу, «со скупой мужской слезой» любовался ее грацией, а потом награждал ее долгим и страстным «французским поцелуем». Думаю именно с этих «полетных курсов» и начались его нежные чувства к Скарлет. Цезарь словно Пигмалион влюбился в свое собственное творение. С тех пор серая «Галатея» никогда не страдала от неразделенной любви. Возможно, он любил ее не так сильно, как она его, но для нее это было совершенно неважно. Она довольствовалась малым и продолжала «покорять» его всеми доступными способами.
[attachmentid=11655] [attachmentid=11656]
0
4 Комментария
Рекомендуемые комментарии